История фондового рынка в России
Первые российские фондовые биржи появились в 1990 г.— Московская центральная фондовая биржа и Московская международная фондовая биржа. Первый же фондовый отдел возник еще в 1900 г. в составе столичной Санкт-Петербургской биржи. В дореволюционный период это был единственный в России фондовый отдел, хотя торговля ценными бумагами велась на биржах Москвы, Одессы, Варшавы, Киева, Риги и Харькова.
Одна из причин отсутствия в России настоящих полноценных фондовых бирж заключалась в том, что наиболее крупные государственные займы царской России распространялись лишь на биржах иностранных государств. Так, например, облигации российских государственных займов, выпущенных в Голландии в период с 1769 по 1793 г. на общую сумму в 92,9 млн. голландских гульденов, совсем не были в биржевом обороте внутри России. Акции российских компаний некоторое время также распространялись только на биржах Запада.
Что касается внутренних государственных займов, то первый из них был выпущен в 1809 г. на сумму 3 млн. руб. ассигнациями. За последующие девять лет было выпущено еще шесть займов для размещения внутри России на общую сумму в 351 млн. руб. Успешное распространение займов положило начало регулярному использованию этого источника для финансирования государственной казны.
Таким образом, в начале XIX столетия на российских биржах появляются облигации государственных внутренних займов. До этого наша биржа была товарной, правда, следует отметить, что “в связи с товарными операциями совершались сделки по покупке-продаже иностранных векселей и денег”. Если первый внутренний заем был выпущен из расчета 7% годовых, то последующие шесть — в связи с успехом первого — были уже 6-процентными. Позднее на российскую биржу стала попадать часть облигаций выпушенных Россией займов в зарубежных странах. Впервые это произошло с займами периода 1820—1822 гг. “С 1827 г. в России начинается развитие акционерного дела; акции постепенно поступают на биржу и делаются объектом биржевой торговли”. В 1836 г. были запрещены как на бирже, так и вне ее покупка и продажа акций не за наличные деньги, а с поставкой к известному сроку по определенной цене: “условия о покупке и продаже акций или предварительных расписок не за наличные деньги, а с поставкою к известному сроку решительно запрещаются”.
Однако операции со сделками на срок не были прекращены, но велись нелегально — либо вне официальной биржи, либо на ней, но в замаскированном виде. “И в том, и в другом случае сделки на • срок,— отмечает петербургский ученый Л. Е. Шепелев,— не охранялись законом, что делало их рискованными. Биржа же лишалась одной из важнейших операций, в результате чего, в частности, страдала котировка частных бумаг”. И без этого на российском фондовом рынке котировка ценных бумаг была не на высоте. А ведь фиксируемый в котировочных бюллетенях биржевой курс ценных бумаг уже в то время имел большое значение. Именно он обычно принимался за основу при расчетах по покупке и продаже этих бумаг; с его помощью определяли цену акций, паев и облигаций при разного рода тяжбах, а также при их залоге. Как правило, некотирующиеся бумаги не принимались в залог для получения ссуд в банках. Ввиду удобств, которые сообщало ценным бумагам их включение в биржевой бюллетень, котирующиеся бумаги при прочих равных условиях имели больший спрос и стоили дороже. И, наконец, по биржевой цене бумаги значились в балансах и отчетах предприятий; с ее учетом устанавливались цены дополнительных выпусков акций и паев; по ней судили о кредитоспособности фирмы.
Неудовлетворительная постановка самой котировки ценных бумаг была, в частности, следствием того, что в котировочных биржевых бюллетенях учитывались не все биржевые сделки, а лишь сделки на наличные. Котировка не охватывала и значительную часть сделок которая осуществлялась либо на бирже, но ломимо маклера, либо вне биржи, в основном через банки.
Закон 1836 г., запрещавший сделки на срок, не устрашал спекулянтов. Показательным примером является существование в 1869 г. в Демутовском отеле в Санкт-Петербурге негласной (неофициальной) биржи. Там в утренние часы совершались сделки на срок с акциями Рыбинской железной дороги, выигрышными билетами и другими ценными бумагами. В воспоминаниях современников утверждалось, что “1869 год С.-Петербург, по всей справедливости, может назвать годом спекулятивным . Тот, кто вчера ездил на извозчичьих дрожках, обитая в скромной меблированной комнатке, отправлялся на другой день в собственной коляске нанимать на лето комфортабельную дачу”. Ажиотажная горячка, естественно, закончилась резким падением искусственно вздутых цен и первым в России биржевым кризисом. Небезынтересно, что биржевой ажиотаж и последовавший за ним кризис известный российский специалист по фондовым операциям И.И.Левин назвал “своего рода признаком совершеннолетия”. Правда, этот кризис можно было бы определить и как “внебиржевой”, поскольку его причиной явились операции по взвинчиванию цен на акции и другие бумаги нескольких молодых людей, обосновавшихся и заключавших сделки в отеле Демута российской столицы.
